Вот баба и просит деда:
- Поезжай да поезжай, дед, в лес, сруби мне деревцо, сделаем колыбельку, положу я чурочку в колыбельку и буду ее колыхать, будет мне хоть забавушка!

Дед и поехал, срубил деревцо, сделал колыбельку. положила баба, чурочку в колыбельку, качает и песню поет:

Колышет да поет, колышет и поет. Вечером спать улеглись. Утром встают, глядь-а из той чурочки сделался сыночек. Они так обрадовались, что боже ты мой! И назвали того сыночка Телесиком.

Растет сынок, подрастает и такой стал красивый, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке рассказать.

Вот подрос он и говорит:
- Сделай мне, тату, золотой челнок, а веслышко серебряное, буду я рыбку ловить да вас кормить!

Вот и сделай дед золотой челночек и серебряное веслышко, спустили на речку, он и поплыл. Вот плавает он по речке, рыбку ловит, деда, бабу кормит; что наловит-отдаст и опять поплывет. Так и живет на реке. А мать ему есть приносит. Вот она раз и говорит:
- Гляди, сынок, не ошибись, как стану я тебя кликать, плыви к бережку, а если кто чужой, то плыви дальше!

Вот мать сварила ему завтрак, принесла на берег и кличет:

Услыхал Телесик.
- Это моя матушка мне завтрак принесла!

Плывет. Пристал к бережку, наелся, напился, оттолкнул золотой челнок серебряным веслышком и поплыл дальше рыбку ловить.

А ведьма и подслушала, как мать Телесика кликала, подошла к берегу и давай кричать толстым голосом:

А он слышит.
- Нет, это не моей матушки голос. Плыви, плыви, челнок, дальше, дальше! Плыви, плыви, челнок, дальше!

Челнок и поплыл. А ведьма стояла-стояла и пошла от берега прочь.

Вот и мать Телесика наварила ему обед, принесла к бережку и кличет:

Он услыхал.

- Это моя матушка мне обед принесла!

Приплыл он к бережку, наелся, напился, отдал матери рыбку, которую наловил, оттолкнул челнок и опять поплыл.

Приходит ведьма к берегу и опять толстым голосом:

Услыхал он, что это не материн голос, и махнул веслышком:
-Плыви, плыви, челночек, дальше! Плыви, плыви, челночек, дальше!

И поплыл челночек вперед.

И вот так который раз: как мать принесет и позовет, он и пристанет к берегу, а как ведьма зовет-он махнет веслышком, челнок и поплывет дальше.

Видит ведьма, что ничего не поделает, и пошла к кузнецу:
- Кузнец, кузнец! Скуй мне такой тоненький голосок, как у матери Телесика!

Кузнец и сковал. Подошла она к бережку и начала кликать:
 

Он и подумал, что это мать:
- Это моя матушка мне есть принесла!

Да и подплыл к бережку. А ведьма выхватила его из челна и понесла к себе домой.

- Оленка, Оленка, отопри!
Оленка открыла, вошла она в хату.

- Оленка, Оленка, истопи-ка печь, да так, чтобы камни разваливались.

Натопила Оленка так, что камни разваливаются.

- Оленка, Оленка, испеки мне Телесика, пока я в гости схожу.

Оленка и говорит:
- Садись, Телесик, на лопату! Я попробую, ты тяжелый или нет.

А он говорит:
- А я не знаю, как садиться.
- Да садись! - говорит Оленка.

Он и положил на лопату голову.

- Да нет же, садись совсем!

Он положил одну руку.

- Вот так? - спрашивает.

- Нет, не так!

Он положил другую руку.

- Так, что ли?

- Да нет же, нет! Садись весь!

- А как же? Так, может? - Да и положил ногу.

- Да нет же,-говорит Оленка.-Не так!

- Ну так сама покажи,- говорит Телесик,- а то я не знаю, как.

Она только села, а он - за лопату, бросил Оленку в печь и заслонкой прикрыл, а сам запер хату, взобрался на явор, да и сидит.

Вот прилетает ведьма.

- Оленка, Оленка, отвори! Молчит Оленка.

- Оленка, Оленка, отвори! Не слышно Оленки.

- Вот чертова Оленка, уже убежала с хлопцами играть.

Ведьма сама открыла хату, открыла заслонку, вынула из печи и ест-думает, что это Телесик. Наелась досыта, вышла на двор и катается по траве.

- Покатаюсь, поваляюсь, Телесикова мясца наевшись!

А Телесик с явора:

- Покатайся, поваляйся, Оленкиного мясца наевшись!

Она слушает. И опять:

- Покатаюсь, поваляюсь, Телесикова мясца наевшись!

А он снова:

- Покатайся, поваляйся, Оленкиного мясца наевшись!

Она глянула наверх и увидела Телесика. Кинулась к явору, начала его грызть. Грызла, грызла, все зубы поломала, а перегрызть никак не может. Кинулась к кузнецу:

- Кузнец, кузнец, скуй мне такие зубы, чтобы явор перегрызть и Телесика съесть!

Кузнец и сковал. Как начала она опять. Вот-вот уже перегрызет. И вдруг летит стадо гусей. Телесик их и просит:

Гуси-гуси, гусенята! Возьмите меня на крылята, Понесите меня к батюшке, А у батюшки и поесть, и попить, И хорошо походить!

А гуси в ответ:

- Пускай тебя средние возьмут!
А ведьма грызет-грызет. Телесик сидит да плачет. Вдруг опять летит стадо гусей. Телесик и просит:

Гуси-гуси, гусенята! Возьмите меня на крылята, Понесите меня к батюшке, А у батюшки и поесть, и попить, И хорошо походить!

А те ему говорят:

- Пускай тебя задние возьмут!

Телесик опять плачет. А явор так и трещит. Ведьма уже устала, пошла напилась воды и опять грызет. Вдруг летит еще стадо гусей. А .Телесик обрадовался и просит:

Гуси-гуси, гусенята! Возьмите меня на крылята, Понесите меня к батюшке, А у батюшки и поесть, и попить, И хорошо походить!

- Пускай тебя последний возьмет!- Да и полетели.

Телесик думает: "Пропал я теперь навек",-да так горько плачет, весь слезами обливается, а ведьма вот-вот явор повалит. Вдруг летит себе один-одинешенек гусенок, отстал, еле летит. Телесик к нему:

Гусeк, гусeк, гусенятко! Возьми меня на крылятко, Понеси ты к батюшке, А у батюшки и поесть, и попить, И хорошо походить!

Он и говорит:

- Садись.

Телесик сел. Вот принес гусенок Телесика к батюшке и посадил его на завалинке, а сам полетел.

Вот сидит Телесик на завалинке. А баба напекла пирожков, вынимает из печки и говорит:

- Этот пирожок тебе, дед, а этот пирожок мне! А Телесик со двора:

- А мне?

Вынимает она опять пирожки:

- Это тебе пирожок, дедуся, а это мне! А Телесик опять:

- А мне?

Они удивляются.

- Ты не знаешь, дед, кто это будто кричит: "А мне?"

- Нет,- говорит,- не знаю.

- Да, наверное, дед, мне послышалось.- И опять пирожки из печи вынимает:

- Это вот тебе пирожок, дедуся, а это мне! А Телесик сидит на завалинке.

- А мне?-спрашивает.

Выглянул дед в окошко - а это Телесик! Выбежали они, схватили его, внесли в хату да так радуются. Накормила его мать, напоила, голову ему помыла и чистую рубашечку дала.

Вот и живут, хлеб жуют, постолом добро носят, коромыслом воду возят, и я там был, мед пил, по бороде текло, а в рот не попало.